Лето 1920 года в русском
Поволжье выдалось на редкость засушливым, а в стране продолжалась гражданская
война и армию надо было чем-то кормить. По заданию правительства в регионах
стали формироваться продотряды, в задачу которых входило осуществлять
продразверстку, а если говорить проще – отбирать у и без того нищих крестьян
так называемые излишки продукции. Однако
законные методы, как у нас часто бывает, вскоре переросли в беззаконие и
отбирать стали безжалостно и все…
Так что начавшийся голод
был спровоцирован не столько засухой, сколько тем, что после конфискации
«излишков» у крестьян не осталось ни зерна для посевной, ни желания
обрабатывать землю. Продотряды подчистую выметали закрома. Противопоставить
что-то вооруженным людям крестьяне не могли. Любое уклонение от сдачи зерна,
мяса, масла и т.д. приводило к безжалостным репрессиям. «Избитые» в годы
Чапанки крестьяне теперь были попросту ограблены.
Даже сотрудники ВЧК высказывали недовольство действиями продотрядов, срывавших
процесс налаживания отношений новой власти с крестьянством. Согласно докладной,
отправленной 5 января 1920 года в Москву особым отделом Саратовской губчека,
«при разверстке наблюдается множество недоразумений. Продотряды безжалостно
выметают все до зерна, и даже бывают такие случаи, когда в заложники берут
людей, уже выполнивших продразверстку. На основании таких невнимательных
отношений к разверстке недовольство крестьянских масс растет. Нередко
оказывалось, что сдано было все, даже семена для следующего посева».
В результате весенний сев 1920 года во многих губерниях, в том числе и в
Симбирской, по существу оказался сорванным. А осенью пришлось вновь сдавать
зерно по продразверстке.
К весне 1921 года ситуация в Поволжье стала критической. Ни есть, ни сеять
попросту было нечего. 19 марта 1921 года из Саратовской губчека доложили в
Москву, что в двух уездах наблюдается массовая смертность от голода.
В селах Саратовской, Самарской и особенно Симбирской губернии люди атаковали
местные советы, требуя выдачи пайков. Съели всю скотину, принялись за собак и
кошек, а потом и за людей. Дом в то время можно было купить за ведро квашеной
капусты.
На городских рынках за пригорышню семечек можно было купить норковую шубу.
Люди в городах за бесценок распродавали свое имущество и хоть как-то
держались...
А вот в деревнях, судя по сводкам, ситуация становилась все хуже и хуже.
Саратовская губерния (7 декабря):
«Продовольственное положение северных и заволжских уездов крайне тяжелое.
Крестьяне уничтожают последний скот, не исключая рабочего скота. В Новоузенском
уезде население употребляет в пищу собак, кошек и сусликов. Смертность на почве
голода и эпидемии усиливается».
Самарская губерния (12 декабря):
«Голод усиливается, учащаются случаи смерти на почве голода. За ноябрь и
октябрь от голода умерли 663 ребенка, больных – 2735, взрослых – 399 человек.
Усиливаются эпидемии. За отчетный период заболели тифом 750 человек».
Вполне закономерным итогом стала информация из Самарской губернии, поступившая
руководству страны 29 декабря 1921 года: «Эпидемические заболевания усиливаются
вследствие недостатка медикаментов. Случаи голодной смерти учащаются. Было
несколько случаев людоедства».
Резко взлетели цены на все продукты. Стала процветать спекуляция. На симбирском
рынке в феврале 1922 года можно было купить пуд хлеба за 1200 рублей. А к марту
за пуд хлеба просили уже один миллион рублей. Картофель стоил 800 тысяч рублей
за пуд. И это притом, что годовой заработок рабочего составлял около 1000
рублей…
Люди умирали целыми селениями, но местные уездные комиссии по преодолению
голода скрывали факты смертей. В отчетах из волостей значились лишь десятки
умерших от голода, хотя только за один летний месяц 1921 года в Симбирской
губернии вымерли 325 человек.
Не имея возможности купить хлеб, люди уходили из губернии в поисках лучшей
жизни. Особенно тяжелым было положение в Сенгилеевском, Сызранском и Симбирском
уездах. Там тридцать процентов жителей питались куском суррогатного хлеба в
день. 20 процентов вымерли. Вот данные за 20 сентября 1921 года по
Сенгилеевскому уезду: «За неделю вымерло 228 человек».
В новом, 1922 году сообщения о людоедстве стали поступать в Москву со все
увеличивающейся частотой. 20 января сводки упомянули о людоедстве в Башкирии,
Самарской губернии и Симбирской губерниях.
Об ужасах, происходящих в голодающих районах, начала писать и партийная печать.
21 января 1922 года «Правда» написала:
«В симбирской газете «Экономический путь» напечатаны впечатления товарища,
побывавшего в голодных местах. Впечатления эти настолько ярки и характерны, что
не нуждаются в комментариях. Вот они: «Заехали мы вдвоем в одну глухую
заброшенную деревушку, чтобы согреться, отдохнуть и закусить. Продукты были
свои, надо было только найти угол.
Заходим в первую попавшуюся избу. На постели лежит еще молодая женщина, а по
разным углам на полу – трое маленьких ребят. Ничего еще не понимая, просим
хозяйку поставить самовар и затопить печь, но женщина, не вставая, даже не
приподнимаясь, слабо шепчет:
– Вон самовар, ставьте сами, а мне силушки нет.
– Да ты больна? Что с тобой?
– Одиннадцатый день не было крошки во рту…
Жутко стало… Повнимательнее взглянули кругом и видим, что дети еле дышат и
лежат со связанными ручонками и ногами.
– Что же хозяйка у тебя с детьми-то, больны?
– Нет, родные, здоровы, только тоже десять суток не ели…
– Да кто же их связал-то да по углам разбросал?
– А сама я до этого дошла. Как проголодали четыре дня, стали друг у друга руки
кусать, ну и связала я их, да и положила друг от дружки подальше.
Как сумасшедшие бросились мы к своей маленькой корзинке, чтобы дать погибающим
детям по кусочку хлеба.
Но мать не выдержала, спустилась с постели и на коленях стала упрашивать, чтобы
мы поскорее убрали хлеб и не давали его ребятам. Слабым плачущим голосом она
заговорила:
– Они больно мучились семь ден, а потом стали потише, теперь уже ничего не
чувствуют. Дайте им спокойно умереть, а то покормите сейчас, отойдут они, а
потом опять будут семь ден мучиться, кусаться, чтобы снова так же успокоиться…
Ведь ни завтра, ни через неделю никто ничего не даст. Так не мучайте их. Христа
ради, уйдите, дайте умереть спокойно…
Выскочили мы из избы, бросились в сельсовет, требуем объяснений и немедленной
помощи.
Но ответ короткий и ясный:
– Хлеба нет, голодающих много, помочь не только всем, но даже немногим нет
возможности».
27 января «Правда» вновь написала о повальном людоедстве в голодающих районах:
«В богатых степных уездах Самарской губернии, изобиловавших хлебом и мясом,
творятся кошмары, наблюдается небывалое явление повального людоедства.
Доведенные голодом до отчаяния и безумства, съевши все, что доступно глазу и
зубу, люди начинают есть человеческие трупы и тайком пожирают собственных умерших
детей. Из села Андреевки Бузулукского уезда сообщают, что Наталья Семыкина ест
мясо умершего человека – Лукерьи Логиной.
Начальник милиции 4-го района Бузулукского уезда пишет, что по пути его
следования в трех волостях он встретил случаи людоедства. Так, в селе Любимовке
один из граждан вырыл из могилы мертвеца – девочку лет 14, перерубил труп на
несколько частей, сложил части тела в чугуны… Когда это «преступление»
обнаружилось, то оказалось, что голова девочки уже опалена. Сварить же труп
людоед не успел».
Увы, реакция правительства была неадекватной…
В тот же день, 27 января, нарком здравоохранения Николай Семашко написал членам
Политбюро: «Дорогие товарищи! Я позволю себе обратить Ваше внимание на
«пересол», который допускает наша печать в противоголодной кампании, в
особенности на умножающиеся с каждым днем сообщения якобы о растущем
«людоедстве»… Многие из этих описаний явно неправдоподобны. Так, в «Известиях»
сообщается, что крестьянин села Сиктермы оставил «труп своей жены, успев съесть
легкие и печень», между тем всякий знает, какое отвратительное место
представляют легкие мертвеца, и конечно, голодающий скорее бы съел мясо, чем
легкие»...
Нарком здравоохранения Николай Семашко был уверен, что пресса освещая проблему
голода допускает "пересол"...
30 января 1922 года Политбюро ЦК РКП(б) запретило публиковать сообщения о
массовом людоедстве и трупоедстве в голодающих районах страны.
Правда, от замалчивания фактов людоедства само людоедство никуда не исчезло.
К примеру, в сводке ВЧК за 31 марта 1922 года говорилось: «в Татреспублике
голод усиливается. Смертность на почве голода увеличивается. В некоторых
деревнях вымерло 50% населения. Скот беспощадно уничтожается. Эпидемия
принимает угрожающие размеры. Учащаются случаи людоедства».
По данным ГПУ, весной 1922 года в Самарской губернии было зафиксировано 3,5
миллиона голодающих, в Саратовской – 2 миллиона, в Симбирской – 1,2 миллиона, в
Царицынской – 651,7 тысячи, в Пензенской – 329,7 тысячи, в Татреспублике – 2,1
миллиона, в Чувашии – 800 тысяч, в Немецкой коммуне – 330 тысяч человек…
Самарская область, 13 апреля 1922. Отчет члена Волисполкома о проверке села
Любимовка: «Дикое людоедство» в селе принимает массовые формы. В «глухие
полночи идет варка мертвецов», но задержан лишь один гражданин. «…в печке мы
нашли сваренный кусок человеческой плоти, а в сенях был горшок с фаршем из мяса
того же рода. А рядом с крыльцом мы нашли много костей. Когда мы спросили
женщину, где она взяла плоть, то она призналась, что еще в феврале ее 8-летний
сын Никита умер и она разрезала его на куски. Затем она решила убить 15-летнюю
дочь Анну, что и сделала в начале апреля. Пока девушка спала, она убили ее,
разрезала труп на куски и начала его готовить. Она поделилась печенью с
соседками Акулиной и Евдокией, сказав им, что это была конина. Человеческая
плоть – бедра Анны и ноги – доставлены в управление в качестве доказательства,
а отварное мясо было предано земле…»
В селе Андреевке на складе в милиции лежит в корытце голова без туловища и
часть ребер шестидесятилетней старухи. Туловище уже съедено гражданином того же
села Андреем Пироговым, который уже сознался.
В селениях практически не осталось лошадей и коров. К примеру, в деревне
Никитине Симбирского уезда из 123 лошадей осталось всего 14, а из 107 коров – 15.
Люди ели все. Разобрали даже соломенные крыши. Люди не брезговали суррогатом и
навозом. Питались корой и желудями. В пищу шла падаль, кошки и собаки.
В экстренной помощи нуждалось более 210 тысяч человек, из них 60 тысяч – дети.
Как следствие плохого питания, в Симбирской губернии началась эпидемия брюшного
тифа, которая стала косить людей. Люди умирали прямо на улицах.
Про голод тогда писали многие газеты. По сообщению газеты «Наша жизнь», «на
улицах в селах Симбирской губернии валяются трупы людей, и их никто не убирает.
Случаи людоедства стали приобретать массовый характер. В одной из деревень
родители съели труп своего ребенка. Дошло до того, что люди стали воровать
запасы человеческого мяса друг у друга, а в некоторых волостях выкапывали
покойников для пищи».
Так, крестьянин Бузулукского уезда Ефимовской волости Самарской губернии Мухин
на дознании заявил следователю:
«У меня семья состоит из пяти человек. Хлеба нет с Пасхи. Во всем селе осталось
около 10 лошадей. Весной прошлого года их было около 2500. Мы сперва питались
корой, кониной, собаками и кошками. В нашем селе масса трупов. Они валяются по
улицам или складываются в общественном амбаре. Я вечерком пробрался в амбар,
взял труп мальчика 7 лет, на салазках привез его домой, разрубил топором на
мелкие части и сварил. В течение суток мы съели весь труп. Остались лишь одни
кости. У нас в селе многие едят человеческое мясо, но это скрывают. Вкуса
человеческого мяса мы в настоящее время не помним. Мы ели его в состоянии
беспамятства».
Вот еще один документ. Это выдержка из показаний крестьянки той же волости
Чугуновой:
«Я вдова. У меня четверо детей: Анна, 15 лет, Анастасия, 13 лет, Дарья, 10 лет,
и Пелагея, 7 лет. Последняя была сильно больна. В декабре, я не помню числа, у
меня с сиротами не осталось никаких продуктов. Старшая девочка натолкнула меня
на мысль зарезать меньшую, больную. Я решилась на это, зарезала ее ночью, когда
она спала. Сонная и слабая, она под ножом не кричала и не сопротивлялась. После
этого моя старшая девочка, Анна, начала разрезать ее на куски…»
К 1922 году в некоторых селениях Симбирской губернии уже не было ни одной
собаки, ни кошки. Люди охотились за крысами. Иногда доходило до самоубийства. В
селе Ивановка Сызранского уезда голодная женщина зарезала своего ребенка, а
потом сама бросилась в колодец.
Росло число беспризорников, которые побирались по деревням. На них началась
самая настоящая охота. Газета «Наша жизнь» в 1922 году писала, что «…местный
житель вместе с отцом поймали на улице беспризорного 8-летнего мальчика и
зарезали его. Труп съели…»
Появилась проституция. Девушки отдавались за кусочек суррогатного хлеба, а в
самом Симбирске снять девочку за ломтик хлеба было обычным делом. Нередко к
проституции подталкивали своих детей беспомощные родители.
Лишь к концу 1923 года голод в Симбирской губернии был преодолен. Для осеннего
посева губерния получила помощь семенами и продовольствием, хотя еще до 1924
года основной пищей крестьян оставался суррогатный хлеб.
По данным переписи 1926 года, население Симбирской губернии сократилось
примерно на 300 тысяч человек с 1921 года. От голода и тифа погибло 170 тысяч
человек, 80 тысяч было эвакуировано, и около 50 тысяч бежало. По самым скромным
подсчетам, в Поволжском регионе в те годы погибло не менее 5 млн. человек.
И если некоторые наши сограждане про тот ужасный голод еще
что-то слышали, то про то, какую помощь России организовал Нансен сейчас мало
кто знает и вспоминает.
Голод в России 1921-1923 годов был абсолютно
катастрофичным. Положение наше было в прямом смысле безвыходным. Операция по
спасению России от голода — ярчайший пример эффективной международной помощи и
скоординированной работы государственных органов по преодолению тотального и
просто инфернального бедствия. Когда стали понятны масштабы катастрофы, и что
самим не справиться, советское правительство обратилось в Лигу Наций с просьбой
помочь. Лига Наций отказала в помощи. Потому что обратились «коммунисты»,
«большевики». Помогать не будем. Прямым текстом. Ленин тогда обратился к
Горькому — единственному на тот момент русскому, известному во всем мире. И
Горький написал знаменитое письмо «Ко всем честным людям». В английском
переводе оно называется «Give us bread» (Дайте нам хлеба). Это письмо прочитал
Фритьоф Нансен, знаменитый полярный исследователь, герой Норвегии, напрямую
связался с Лениным, а после этого приехал в Лигу Наций, и прямо на заседании
кричал: «Там дети, простые люди, такие же, как мы с вами. Что на кону стоит судьба
целого народа, а без русских не будет и нас с вами. Они часть нас, часть нашей
культуры, часть нашей истории».
На что в Лиге Наций ему ответили, что большевикам
все равно ничего не дадим. Но разрешим оказывать помощь, направляя ее на ваше
имя, если вы — Фритьоф Нансен — будете за все отвечать. Нансен согласился. В
Женеве собрался Международный Красный Крест. Была сформирована группа. Так
называемая «Нансеновская». В нее вошли Красные Кресты почти всех стран.
Но наибольшую помощь голодающей России оказали тогда американцы.
Жертвы голода в г. Бузулук
Советской власти пришлось идти на определенные уступки.15 марта 1921 года была принята "Новая экономическая политика" (НЭП). 26 июня газета "Правда" признала что в стране голодает около 25 миллионов человек. 23 июля в прессе появилось письмо Максима Горького, в котором он обращался ко всем "честным людям Европы и Америки " с просьбой о поставках хлеба и лекарств.
В тот же день Гувер послал в Москву ответную телеграмму, в которой он предложил помощь при условии соблюдения следующих условий:
A) Советское правительство признает что ему необходима помощь
Б) Представители ARA(Американская администрация помощи) будут иметь полную свободу передвижения
В) Представители ARA смогут организовывать местные организации без вмешательства Москвы.
Г) Бесплатный приоритетный провоз и бесплатное хранение помощи ARA.
Д) Вдобавок к иностранной помощи, дети и больные должны получать те же советские продовольственные пайки что и остальное население
Е) Гарантия невмешательства в дела ARA и гарантия свободы для всех американских представителей ARA, работающих в Советской России.
Взамен советскому правительству предлагалось следующие две гарантии: (1) Посильная помощь детям и больным вне зависимости от их расы, веры или социального положения; (2) Невмешательство ARA в советскую политическую жизнь.
Герберт Кларк Гувер
Данные требования взбесили Ленина: "Подлость Америки, Гувера и Совета Лиги наций сугубая", писал он в Политбюро, "Надо наказать Гувера, публично дать ему пощёчины, чтобы весь мир видел, и Совету Лиги наций тоже". Но особого выбора у советского правительства не было. 25 июля Горький заявил что американские условия приняты, 31 июля Каменев от имени советского правительства формально подписал соглашение, принимающее условия ARA.
Помощь
Американское судно "Феникс" с продовольствием прибыло в Петроград 1 сентября 1921 г., а 6 сентября открылась первая столовая АRА в Советской России — в Петрограде. Четыре дня спустя в Москве открылся питательный детский пункт. В первые недели сентября американские представители в Петрограде сформировали 120 кухонь для 42 тысяч детей.
Российское удостоверение члена ARA
Советской России оказывалась помощь и со стороны других иностранных организаций, но ARA была ответственно примерно за 90% иностранной помощи. В мае 1922 г. ARA кормила 6 млн. 99 тыс. 574 человек, американское общество квакеров — 265 тыс., Международный Альянс «Спасем Детей» (Save the Children Alliance) - 259 тыс. 751 чел., Нансеновский комитет — 138 тыс., шведский Красный крест — 87 тыс., германский Красный крест — 7 тыс., английские профсоюзы — 92 тыс., Международная рабочая помощь — 78 тыс. 11 чел.
Столовая ARA в Москве
Столовая ARA в Уральске
Столовая №1 в Уфе
Стандартный американский продовольственный набор. Этого кол-ва еды хватило бы семье из четырех человек на месяц. В Россию было послано более миллиона таких наборов
Помощь оказывалась через 35 тысяч пунктов снабжения, расположенных в следующих городах (список далеко не полный).
Крымская область
Atouzi
Einlage
Erapokino
Феодосия
Севастополь
Симферополь
Zinevko
Казанская область
Казань
Минская область
Минск
Московская область
Москва
Петроградская область
Петроград
Самарская область
Бузулук
Оренбург
Самара
Ставрополь
Саратовская область
Саратов
Симбирская область
Симбирск
Царицынская область
Спасск
Царицын
Уфимская область
Челябинск
Чуганак
Екатеринбург
Миасс
Уфа
Стерлитимак
Златоуст
Украинская область
Александровск
Белгород
Choutitsa
Екатиринослав
Харьков
Киев
Мариуполь
Мелитополь
Николаев
Одесса
Полтава
И это еще неполный список тех городов, где были организованы пункты снабжения населения американским продовольствием.
Несмотря на улучшение ситуации, большое количество советских подданых все еще зависело от помощи ARA. Тем ни менее, советское правительство приняло курс на постепенный отказ от помощи ARA во второй половине 1922 года, во многом беспокоясь приобретенной ARA влиянием и поддержкой среди населения.
31 октября ARA было приказано передать контроль над открытыми продовольственными кухнями Последголоду. С 27 ноября ARA должно было платить зарплату работающим в организации русским, и оплачивать расходы за перевозку гуманитарной помощи. В декабре ARA было приказано освободить свой московский офис, и начать платить за телеграммы. 4 января 1922 года Украина запретила действия ARA в двух провинциях и в Киеве.
Вкупе с этим, миссия ARA также начинала терять поддержку американского общества. Так, осенью 1922 года американцы с изумлением узнали что СССР начал предлагать сбывать собственные продукты за границу. Советские власти объясняли это странное обстоятельство тем, что им нужны деньги для приобретения промышленного и сельскохозяйственного оборудования. Сообщения об экспорте зерна из России сделали маловозможным сбор средств в её пользу, и вкупе с советским давлением это привело к тому что в июне 1923 г. иностранные общественники прекратили свою деятельность в России.
Всего ARA потратило на помощь Советской России $61,566,231, или $793,680,074 в ценах 2010 года. Примерно пятая часть этих денег была средствами советской стороны, остальные были выделены американским Конгрессом или пожертвованы в частном порядке иностранными гражданами. Подробная таблица:
Практически сразу после ухода ARA из страны в СССР началась пропагандистская компания, направленная на очернение деятельности американской организации. Уже 2 апреля 1924 года одна московская газета написала что в Киеве были арестованы шипоны, нанятые ARA за еду. 18 мая того же года "Известия" написали о суде над двумя бывшими сотрудниками ARA, также по обвинениям в шпионаже. За разглашение секретных сведений -- кол-во засеянных полей и число крупного рогатого скота в Советской Белоруссии -- двое подсудимых получили пять и десять лет исправительных работ соответственно. Узнав об этом, Гувер заявил что отныне дверь для какой-либо будущей американской гуманитарной помощи Советской России закрыта.
Любопытно проследить за эволюцией статей советских энциклопедий, в которых рассказывается об ARA. В первом издании БСЭ 1926 года написано что ARA была американской филантропической организацией, оказавшей значительную продовольственную и медицинскую помощь во время недавнего голода в России, выдавшей около двух с половиной миллиардов пайков за полтора голода, и на пике кормившей 10 миллионов человек. В Малой советской энциклопедии 1928 года к приведенным выше данным был добавлено что под прикрытием благотворительности ARA сумела сбыть заготовленные для империалистической войны избыточные запасы продовольствия, предотвратив тем экономический кризис в США. Во втором издании БСЭ 1950 года вообще не упомянута помощь которую оказала ARA, и лишь написано что та использовала советский голод в качестве предлога для организации контреволюционной и шпионской сети в СССР. Ко времени третьего издания БСЭ 1970 года советская позиция слегка смягчилась и вновь было упомянуто об "определённой помощи в борьбе с голодом", без указания конкретных масштабов помощи. Разумеется также было написано что "правящие круги США пытались использовать её для поддержки контрреволюционных элементов и шпионско-подрывной деятельности, для борьбы с революционным движением и укрепления позиций американского империализма в европейских странах".
Впрочем с конца 80-х годов XX века в работах ряда российских историков и публицистов роль и действия АРА отражаются в версии близкой к той, что излагается и в работах Гуверовского института.
